Василий Никитич Татищев (1686 - 1750) - крупный русский государственный и военный деятель, ученый, первый русский историк.

Он родился под Псковом в небогатой, но родовитой дворянской семье - далекие предки Татищева были "природными Рюриковичами". В 1693 году, в возрасте семи лет вместе со своим десятилетним братом Иваном он был взят стольником ко двору царицы Прасковьи Федоровны, жены царя Ивана V Алексеевича, соправителя Петра I. В 1704 году Василий Никитич начал военную службу в драгунском полку, неоднократно участвовал в различных сражениях Северной войны, в том числе в Нарвской баталии, Полтавском сражении, Прутском походе. В 1712 году Татищев получил чин капитана и вскоре был отправлен за границу, как писали тогда "для присмотрения тамошняго военного обхождения". По возвращении, в 1716 году, его перевели в артиллерию, где он занимался инспекцией артиллерийских частей русской армии. В 1720 - 1722 гг. Татищев руководил государственными металлургическими заводами на Урале, основал города Екатеринбург и Пермь. В 1724 - 1726 гг. Василий Никитич изучал экономику и финансовое дело в Швеции, одновременно исполняя деликатное дипломатическое поручение Петра I, связанное с династическими вопросами. Вернувшись в Россию, 1727 - 1733 гг. Татищев возглавлял Московскую Монетную контору. В эти же годы он принимал активное участие в политической жизни страны, участвовал в событиях 1730 года, когда состоялась неудачная попытка ограничить российское самодержавие (Татищев был автором одного из конституционных проектов). В 1734 - 1737 гг. Татищев вновь руководил уральскими горными заводами, и в этот период горная промышленность России переживает пору своего подъема. Но усевшийся у императорского трона временщик Карл Бирон добился удаления Татищева с Урала, потому что Василий Никитич всячески препятствовал разграблению казенных заводов. В 1737 - 1741 гг. Татищев находился во главе Оренбургской, а затем Калмыцкой экспедиций. В 1741 - 1745 гг. - губернатор Астрахани. Все эти годы Татищев постепенно рос в чинах, и с 1737 года он - тайный советник (по военной шкале - генерал-поручик). Но в 1745 году по надуманному обвинению во взяточничестве его отстранили от должности и сослали в имение Болдино Московской губернии (ныне - в Солнечногорском районе Московской области), где Татищев и прожил последние годы жизни.

В.Н. Татищев - выдающийся русский ученый и мыслитель, проявивший свои таланты во многих областях. Он - основатель русской исторической науки. В течение тридцати лет (с 1719 по 1750 гг.) он работал над созданием первого фундаментального научного многотомного труда "История Российская". Татищев открыл для науки важнейшие документы - "Русскую Правду", "Судебник 1550 года", "Книгу Большого Чертежа" и др., нашел редчайшие летописи, сведения которых сохранились только в его "Истории", т.к. его архив сгорел во время пожара. Татищев - один из первых русских географов, создавший географическое описание Сибири, первым давший естественно-историческое обоснование границе между Европой и Азией по Уральскому хребту. Василий Никитич - автор первого в России энциклопедического словаря "Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской". Кроме того, Татищев написал работы по экономике, политике, праву, геральдике, палеонтологии, горному делу, педагогике и др. Все работы Татищева, в том числе и "История Российская", были изданы уже после смерти автора.

Главное философское сочинение В.Н. Татищева - "Разговор дву приятелей о пользе наук и училищах". Это своего рода энциклопедия, в которой собраны все знания автора о мире: философские, исторические, политические, экономические, богословские и т.д. По форме "Разговор…" представляет собой диалог, в котором Татищев, как автор, отвечает на вопросы своего приятеля (всего - 121 вопрос и столько же ответов). Написанный в середине 30-х гг. XVIII в., "Разговор…" был впервые опубликован более чем через 140 лет - в 1887 году.

Как философ, Татищев попытался использовать самые современные тогда достижения западноевропейской науки, преломив их в соответствии с отечественным историческим опытом (наибольшее влияние на Татищева оказали учения голландского мыслителя Г. Гроция, немецких философов и юристов С. Пуфендорфа и Х. Вольфа). Именно потому он и оказался человеком, стоявшим у истоков зарождения многих новых тенденций в русской философской и общественно-политической жизни.

Впервые в истории российской общественной мысли Татищев рассматривал все проблемы с позиций философского деизма. Так, у Татищева прослеживается довольно сложное, противоречивое понимание сущности Бога, что проявилось в его определение понятия "естество" (натура), которое дается в работе "Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской". В этом определении Татищев выделяет три момента: под "естеством" разумеется: а) "иногда Бог и начало всех вещей в мире", б) "тварь в ее бытии", в) "состояние природное вещей в их внутреннем качестве, силе и действе, в котором духи и тела заключаются. И в сих двух сие слово ничто значит, как природу, по Премудрости Божией определенную, но некоторые, не зная свойства сего, часто приключения естеством, натурою и природою имянуют".

Прежде всего, необходимо обратить внимание на внутреннюю противоречивость этого определения. С одной стороны, Бог есть "начало всех вещей в мире", а с другой - Бог тоже входит в понятие "естество", наряду с "тварью" (животными). С одной стороны, природа определена Божией Премудростью, а с другой вещи, тела и даже "духи" находятся в неком всем им общем природном состоянии.

В этой-то противоречивости понимания существа взаимоотношений Бога с миром и заключается нечто новое в российской общественной мысли. Бог Татищева растворяется в природе, соединяется с "естеством". Поэтому татищевское определение "естества" - это деистическая попытка найти определение некой субстанции, даже "материи", как некого единого состояния всего живого, всех вещей и даже душ человеческих. Иначе говоря, Татищев стремится подняться до взгляда на природу, на окружающий мир, как на "единое целое". Впрочем, в других своих сочинениях, например, в завещании ("Духовной"), Василий Никитич демонстрирует более традиционное понимание идеи Господа.

В области вопросов познания, Татищев также стоит на деистических позициях - он разделяет богословское и научное познание. В свойственной для деистов манере, Татищев отказывается обсуждать богословские проблемы, ибо - это не предмет светской науки. Зато русский мыслитель настойчиво доказывает возможность познаваемости окружающего мира, человека, "естества" вообще с помощью науки.

Подобные убеждения приводили Татищева к новому осмыслению и сущности человека. Следуя гуманистической и рационалистической традиции, он считает, что человек - важнейший объект познания, а познание человека ведет к познанию мироздания вообще. Татищев писал о равноправном положении души и тела, о том, что в человеке "всё движение" происходит "согласное от души и тела". Именно поэтому Василий Никитич столько внимания в своих работах уделяет доказательству необходимости чувственного познания - только через познание тела человек может познать свою душу. Об этом же свидетельствует и известная татищевская классификация наук, когда науки разделяются на "духовные" - "богословие", и "телесные" - "филозофия". При этом сам Татищев призывает изучать, прежде всего "телесные науки", ибо с помощью "телесных" наук человек может познать "естественный закон".

Традиционно для науки XVII - XVIII вв. Татищев облекал свое деистическое мировоззрение в форму "естественного закона" или, иначе, в форму теории "естественного права". Что же это за "естественный закон"? В.Н. Татищев считал, что мир развивается по определенным законам - по Божественному, который изначально заложен Господом, и по "естественному", который вырабатывается в мире (природе и обществе) сам по себе. При этом Татищев не отрицал Божественный закон в пользу "естественного", но пытался, опять же деистически, совместить эти два закона.

В "Разговоре дву приятелей о пользе наук и училищах" он писал: основание "естественного закона" - "люби самаго себя с разумом", и оно вполне согласуется с основанием закона "письменного" (Библии) - "любить Бога и любить ближнего своего", и оба эти закона суть "Божественные".

Самым важным в этом рассуждении является то, что на первое место выходит разумная любовь к себе или, иначе, принцип "разумного эгоизма", в этом и заключается суть "естественного закона". В этом случае целью существования человека становится достижение "истинного благополучия, то есть спокойствия души и совести". Любовь к ближнему, даже любовь к Богу - только для собственного благополучия. Татищев писал: "И тако можно уразуметь, что в основании божественных, как естественнаго, так и письменнаго законов разности нет, следственно все состояние их едино и любовь к Богу, яко же и к ближнему должны мы изъявлять для собственного нашего настоящего и будущаго благополучия".

По сути дела Татищев впервые в истории общественной мысли в России объявил принцип "разумного эгоизма" универсальным критерием всей совокупности человеческих отношений.

И в тоже время, Татищев, в характерной для теоретиков естественного права манере, утверждает, что чувства и воля отдельного человека обязательно должны сдерживаться разумом. И хотя человек обязан во всем исходить из пользы для себя, однако делать это следует разумно, то есть соотносить свои желания с желаниями других людей и общества в целом. Важнейшей обязанностью человека Василий Никитич считал служению своему Отечеству. Известную идею "общей пользы", которая главенствовала в теоретических трактатах западноевропейских ученых, он трансформировал в идею "пользы Отечества".

В татищевском понимании "естественного закона" есть и еще одна примечательная для отечественной историко-философской традиции особенность. Дело в том, что в толковании "естественного закона" он подчеркивает необходимость любви - любить нужно себя самого, Бога, ближнего своего. В западноевропейских учениях того времени человеческие отношения рассматривались, в первую очередь, с позиции "разума" и сам "естественный закон" осмысливался исключительно через призму прав и обязанностей человека. Для Татищева же идея любви и идея "естественного закона" неразделимы. Видимо, он не мог воспринимать теорию естественного права как просто юридическую, отвлеченную от нравственных категорий. Для него было важно придать этой теории человеческое, нравственное звучание, что было вообще характерно для русской общественной мысли.

Важнейшей проблемой, которую поставили теоретики естественного права, была проблема условий существования человека в обществе. Ведь именно теория естественного права стала основой будущих идей правового общества, в котором должен править Закон. Уже в 30-е годы XVIII столетия В.Н. Татищев пришел к выводу: "Воля по естеству человеку толико нуждна и полезна, что ни едино благополучие ей сравняться не может и ничто ея достоино, ибо кто воли лишаем, тот купно всех благополучий лишается или приобрести и сохранить не благонадежен". Мысль Татищева необычна для России XVIII столетия, на протяжение которого рабское состояние крестьян как раз усиливается. Но Татищев не простой пропагандист свободы, воли. Задача, поставленная им перед собой, гораздо сложнее - найти разумное сочетание различных интересов, найти рациональный порядок в хаосе взаимодействия различных устремлений и желаний, чтобы обеспечить достижение "пользы Отечества". Поэтому он пишет, что "без разума употребляемое своевольство вредительно есть". А значит "воле человека положена узда неволи для его же пользы, да чрез то протчия благополучия в уравнении возможным иметь и в лучшем благополучии пребывать возможет". Следовательно, Татищев впервые в истории отечественной философской мысли говорит о том, что для обеспечения нормального общежития необходимо заключение "общественного договора" между разными категориями населения.

Приводя разные примеры "узды неволи", Татищев называет и крепостное право, как договор между холопом и господином. Однако уже в конце жизни он выражал серьезные сомнения в экономической эффективности и целесообразности крепостничества. Более того, он считал, что введение крепостного права в начале XVII века принесло большой вред России (вызвало Смуту) и призывал серьезно продумать вопрос о "восстановлении" бывшей когда-то на Руси вольности крестьян. И недаром именно ему принадлежат слова: "...Рабство и неволя противу закона христианского".

При анализе различных форм государственного устройства, Татищев впервые в истории отечественной мысли использует историко-географический подход. Этот подход выражался в том, что он размышлял над целесообразностью каждой из форм государственной организации общества, основываясь на конкретно-исторических и географических условиях жизни народа той или иной страны. Следуя традиции, идущей еще от Аристотеля, он выделял три основные формы политического правления - демократию, аристократию и монархию, - и признавал возможность существования любой из них, включая смешанные формы, например, конституционную монархию. По мнению Татищева, форма государства определяется конкретно-историческими и географическими условиями жизни народа данной страны. В одной из своих записок он писал: "Из сих разных правительств каждая область избирает, разсмотря, положение места, пространство владения и состояние людей, а не каждое всюду годно или каждой власти полезно". То же рассуждение встречаем в "Истории Российской": "Нуждно взирать на состояния и обстоятельства каждого сообсчества, яко на положение земель, пространство области и состояние народа". Таким образом, географические условия, размер территории, уровень просвещения народа - вот главные факторы, определяющие форму государства в той или иной стране. Интересно, что в данном случае видны черты схожести политических взглядов В.Н. Татищева и французского мыслителя Ш. Монтескье. Причем татищевская концепция формировалась совершенно самостоятельно, ведь, во-первых, Татищев не читал главного труда Монтескье "О духе законов", а во-вторых, написал свои политические произведения намного раньше Монтескье.

Свои теоретические рассуждения Татищев применял и в конкретной политической практике. Так он считал, что Россия - это великое государство и географически, и политически. В подобных великих государствах, по убеждению Татищева, не может быть ни демократии, ни аристократии, в доказательство чего он приводит многочисленные примеры вреда того и другого для России - Смуту, "Семибоярщину" и др. Поэтому "всяк благоразсудный видеть может, колико самовластное правительство у нас всех полезнее, а протчие опасны". Из-за обширности территорий, сложности географии и, главное, непросвещенности народа, В.Н. Татищев и считал, что для России наиболее приемлемым государственным строем является монархия.

Но дело в том, что Василий Никитич мыслил монархию в России не абсолютной и бесконтрольно самовластной, а, во-первых, просвещенной, и, во-вторых, ограниченной законом. Об этом ярко свидетельствует его проект ограниченной (конституционной) монархии, который был написан им в 1730 году. Конечно, проект не мог быть воплощен в жизнь, но он точно показывает, в каком направлении развивалась просветительская мысль в России.

Рационализм и деизм стали основой просветительских убеждений В.Н. Татищева. Именно он впервые в истории русской философии сформулировал идею "просвещения умов" ("всемирного умопросвясчения"), как главного двигателя исторического прогресса. Эта идея выражена в широко известной периодизации истории, основанной на этапах развития "всемирного умопросвясчения". Татищев определил три основных этапа в истории человечества. Первый этап - это "обретение письма", благодаря чему появились книги, были записаны законы, которые "людей на благое наставлять, от зла удерживать стали". Второй этап - "пришествие и учение Христово". Христос показал людям путь к моральному и духовному очищению от "злонравия" и "злочестия". Третий этап характеризуется появлением книгопечатания, что привело к широкому распространению книг, возможности основания большого числа учебных заведений, что, в свою очередь, дало толчок новому развитию наук. Ну а развитие науки двигает и саму историю.

Итак, как философ, Василий Никитич Татищев открыл новую страницу в истории русской философии - он стал первым русским просветителем. Как было показано, у Татищева просветительское решение вопросов о Боге (Татищев сторонник деизма), о цели "естественного закона" ("люби себя самаго с разумом"). По-просветительски он подходил к анализу социальных проблем (в частности, проблемы крепостного права), политического устройства общества и т.д.

И недаром, век спустя А.С. Пушкин написал о нем: "Татищев жил совершенным философом и имел особенный образ мыслей".

В настоящее время В.Н. Татищев известен прежде всего как историк, родоначальник русской исторической науки. Действительно, исследования по русской истории составляли главное призвание его души, и в этой области его научная деятельность оказалась наиболее плодотворной.

Основной ее итог - обширный труд "История Российская с самых древнейших времен", ставший фундаментом русской исторической науки. Но помимо русской истории Татищев занимался целым рядом других наук: математикой, географией, геологией, экономикой, политикой, философией, филологией, педагогикой. Изучал он и право. И во всех указанных науках, включая юриспруденцию, Татищев добился значимых результатов. Он обнаружил рукописные тексты таких памятников отечественного права, как Русская Правда и Судебник 1550 года. Его комментарии к ним стали первой попыткой их научного исследования. Он первым стал собирать тексты русских законов с целью их научного изучения. Об этом свидетельствует уже само название составленного им в 1738 году свода русских законодательных памятников - "Собрание законов древних русских, для пользы всех любомудрых собранные и неколико изтолкованные тайным советником Василием Татисчевым". В своих произведениях Татищев часто обращался к проблемам правосудия и законности, он высказал множество глубоких мыслей о праве и законах, о законотворчестве, о сущности юриспруденции. Изучение права он считал важнейшим элементом образования государственного служащего. Василий Никитич Татищев является родоначальником не только русской исторической науки, но и русской научной юриспруденции.

В историю России XVIII века В.Н. Татищев вошел также в качестве видного государственного деятеля, талантливого управленца. В.О. Ключевский писал о нем: "Артиллерист, горный инженер и видный администратор, он всю почти жизнь стоял в потоке самых настоятельных нужд, живых текущих интересов времени - и этот практический делец стал историографом, русская история оказалась в числе этих настоятельных нужд и текущих интересов времени; не плодом досужей любознательности патриота или кабинетного ученого, а насущной потребностью делового человека. Так[им] образ[ом] Татищев вдвойне интересен, не только как первый собиратель материалов для полной истории России, но и как типический образчик образованных русских людей петровской школы"*(1).

Родился Василий Татищев 19 апреля 1686 года*(2) в семье мелкопоместного псковского дворянина Никиты Алексеевича Татищева. Его мать Фетинья Татищева принадлежала к дворянскому роду Аршеневских, начало которому положил выходец из Литовского княжества Николай Аршеневский, перешедший в 1654 году в русскую службу. Его отец был представителем дворянского рода, который согласно "Родословной книге князей и дворян российских и выезжих", составленной в 1682-1687 годах, являлся ветвью князей смоленских. В посвященной Татищевым главе 22 названной книги сообщалось: "По указу Великихъ Государей, Царей и Великихъ Князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и Великие Государыни, Благоверные Царевны и Великие Княжны Софии Алексеевны, всеа Великие и Малые и Белые России Самодержцевъ, написанъ въ сию Книгу родъ Татищевыхъ по ихъ росписи, по сказке Заболоцкихъ. А по росписи ихъ: У Княжь Глебова сына Святославича Смоленского, у Князя Дмитрея, сынъ Князь Иванъ Шахъ. У Князя Ивана Шаха дети: Юрья, да Федоръ, да Семенъ Соломерские. У Юрья сынъ Василей Татищъ"*(3).

В "Росписи алфавитной тем фамилиям, об которых родословные росписи в Розряд поданы" о Татищевых говорилось, что они "произошли от Смоленских князей. Название получили от тех, которые поехали в Литву, и там служили, называясь Соломерсьсими, так как и по выезде в Россию слыли уже Соломерсьсими*(4). После у одного из них был сын Василей Татищ, которой, будучи в Новегороде наместником, и услышав о измене, тайно об оной писал к государю, и поймав начальника, отослал к нему; а потому и назван Татищевым. Все же они, потомки их и подаватель родословной князьями не писались". На основе подобных фактов историком Сергеем Спиридоновичем Татищевым (1846-1906) была составлена книга "Род Татищевых. 1400-1900. Историко-генеалогическое исследование", изданная в Санкт-Петербурге в 1900 году. Между тем сведения, записанные в "Родословной книге князей и дворян российских и выезжих", были получены от представителей фамилий и основывались в целом ряде случаев на легендах, достоверность которых была сомнительной. Сообщение о том, что Василий Юрьевич Татищ занимал должность наместника в Новгороде, относится к такого рода случаям. Ни в одном историческом документе Новгородский наместник с подобным именем не упоминается. Да и не могло быть в Новгороде в то время, в которое, как предполагалось, это событие имело место (конец XIV века), великокняжеского наместника.

Известно, что родословная роспись, поданная Татищевыми в Разрядный приказ в 1682 году, была признана ложной со стороны представителей княжеских семей Дашковых и Кропоткиных, происхождение которых от смоленских князей никогда не подвергалось никакому сомнению. Вопрос о внесении ее в официальную родословную книгу был решен лишь после того, как Татищевы записали свое происхождение от тех князей смоленских, которые якобы выехали в Литву и стали именоваться "соломерскими".

В действительности род Татищевых был обыкновенным дворянским родом, представители которого занимали положение не выше среднего в иерархии служилых людей Русского государства. В "Истории Российской" В.Н. Татищева под датой 6889 (1381) говорится о том, что великий князь послал в Орду к хану Тохтамышу "своих послов Толбугу да Мошкия октября в 29 день со многими дары. С ними же иде и ростовский посол Василий Татисча"*(5). В 40-е годы XV века Василий Юрьевич Татища был землевладельцем в Дмитровском уезде: он упоминается в качестве послуха (свидетеля) в одной из купчей. В 60-е годы XVI века среди владений Симоновского монастыря числилось село Васильевское-Татищево, которое, судя по названию, принадлежало ранее Василию Татищеву и его потомкам.

Во времена опричнины видную роль в окружении Ивана IV играл Игнатий Петрович Татищев (?-1604). Его имя встречается в списке опричников грозного царя*(6), составленном в 1573 году и открывающемся словами: "Лета 7081-го марта в 20-й день государь царь и великий князь Иван Васильевичъ всеа Руси пометил бояром, и околничим, и дияком, и дворяном, и приказным людем свое жалование по окладу"*(7). В этом списке среди опричников, которым было назначено жалованье в 80 рублей, упоминается "Игнатей Петров сын Татищев"*(8). В Ливонском походе 7085 (1577) года он был воеводой полка левой руки и в этом качестве осаждал г. Гольбин. В походе на Невель Игнатий Петрович Татищев являлся вторым воеводой передового полка и одним из начальников стражи в царском стане*(9). Впоследствии он стал государевым казначеем. Его сын - Михаил Игнатьевич Татищев - был ясельничим в конце XVI века и думным дворянином, активно участвовал в событиях Смуты начала XVII века, за что и поплатился: в 1609 году он был убит в Новгороде толпой, заподозрившей его в измене царю Василию Шуйскому.

Дед Василия Никитича Татищева - Алексей Степанович Татищев - с 1647 года занимал должность стольника при дворе царя Алексея Михайловича, а в 1659 году был назначен на место воеводы в Ярославле. Он оставил в наследство своей дочери Наталье небольшую вотчину в Дмитровском уезде, а старшему сыну Федору - поместье. Никите, как младшему сыну, не досталось от отца ни вотчины, ни поместья: ему пришлось поэтому жить несколько лет лишь на жалованье за службу в придворном чине жильца. В 1689-1690 годах он занимал должность воеводы в Бежецком Верху.

В начале 80-х годов XVII века Никите Алексеевичу удалось получить 300 четей (150 десятин*(10)) земли из наследственного имущества умершего родственника - псковского помещика Василия Петровича Татищева. Перешедшее во владение Никиты Алексеевича Татищева имение находилось недалеко от Пскова. Василий Татищев здесь родился и провел несколько лет своего детства и отрочества. Он получил, как и его братья Иван*(11) с Никифором*(12) и сестра Прасковья*(13), хорошее домашнее образование. В 1693 году, в семилетнем возрасте, Василий был взят на службу при царском дворе в качестве стольника Прасковьи Федоровны, супруги Иоанна Алексеевича. Урожденная Салтыкова, она была его дальней родственницей. Придворная служба мальчика продолжалась до смерти царя Иоанна в 1696 году. После этого Василий возвратился в отцовское имение.

Чтение книг еще в детстве стало его страстью и одновременно главным средством совершенствования познаний в различных науках. В тринадцатилетнем возрасте он посещал с целью приобретения знаний о российском правосудии проводившиеся в Пскове судебные процессы. В ряде биографий В.Н. Татищева говорится, что он учился в начале XVIII века в Московской "артиллерийской и инженерной школе", но никаких документов, подтверждающих данный факт, при этом не приводится.

В начале 1704 года семнадцатилетний Василий Татищев выдержал экзамен и был зачислен (вместе с двадцатилетним братом Иваном) рядовым кавалеристом в Преображенский драгунский полк*(14). Его боевым крещением стало сражение под Нарвой в августе 1704 года.

В 1706 году Василия Татищева возвели в поручики. В этом чине он принял участие в Полтавской битве, произошедшей 27 июня 1709 года: "Счастлив был для меня тот день, - вспоминал впоследствии Василий Никитич, - когда на Поле Полтавском я ранен был подле государя, который сам все распоряжал под ядрами и пулями, и когда по обыкновению своему он поцеловал меня в лоб, поздравляя раненым за Отечество".

В 1712-1716 годах капитан-поручик Татищев несколько раз выезжал в Германию "для присмотрения тамошнего военного обхождения". Проведя в общей сложности два с половиной года в городах Пруссии и Саксонии, молодой офицер приобрел знания в инженерных и артиллерийских науках, познакомился с новейшими трудами западноевропейских ученых в области геометрии, геологии, географии, философии, истории. Он купил здесь множество книг по всем этим наукам*(15) и по возвращении в Россию продолжал с их помощью совершенствовать свое образование.

Весной 1716 года В.Н. Татищев был определен в артиллерию, но долго служить ему в качестве артиллериста не пришлось. Царь Петр послал его в 1717 году в Гданьск, поручив договориться с руководством города о передаче России в качестве контрибуции*(16) старинной иконы, о которой говорили, что она писана создателем кириллицы святым Мефодием. Городской магистрат отказался включить реликвию в состав контрибуции, но Василий Никитич не стал настаивать на выполнении требования русского царя. Осмотрев икону, он без труда установил, что она является подделкой, ничего общего со святыней не имеющей, и сумел легко доказать это Петру I. Данная поездка позволила ему пополнить свою библиотеку изданной в 1665 году в Амстердаме книгой Фрайтага "Военная архитектура" и напечатанным в Иене в 1717 году "Курсом математики" И. Рашуба.

По возвращении из Гданьска в Санкт-Петербург Татищев был назначен состоять при Якове Вилимовиче Брюсе (1670-1735). Вместе с ним, полномочным послом России, он присутствовал на Аландском конгрессе - переговорах об условиях мира, проходивших с мая 1718 по октябрь 1719 года на острове Аланд.

В 1719 году Я.В. Брюс предложил Петру I начать работы по составлению подробной географии России. В качестве наиболее способного исполнителя таких работ он назвал Татищева*(17). Государь согласился с этим разумным предложением. Географические исследования и привели Татищева к занятиям русской историей. Начав собирать сведения, касающиеся географии России, он, по его словам, "увидел, что оную из древняго состояния без достаточной древней гистории и новую без совершенных со всеми обстоятельствы известей начать и производить неможно, ибо надлежало вначале знать о имяни, какого оное языка, что значит и от какой причины произошло. К тому ж надлежит знать, какой народ в том пределе издревле обитал, как далеко границы в которое время роспростирались, кто владетели были, когда и каким случаем к России приобсчено. На сие требовалось обстоятельной русской древней истории..."*(18). Поэтому Татищев занялся отысканием и изучением летописных источников.

Первым из них в его руках оказался летописный свод Нестора, список которого имелся в библиотеке Петра I.

Занятия русской историей, собирание и изучение исторических документов стали с этого времени главным делом В.Н. Татищева. И Василий Никитич ни при каких обстоятельствах не забывал о нем.

Именным, объявленным в Сенате, Указом Петра I от 12 декабря 1718 года предусматривалось создание Берг- и Мануфактур-коллегии, в ведение которой отдавались "рудокопные заводы и все прочие ремесла и рукоделия и заводы оных и размножение, при том же и артиллерия"*(19). Начальник Татищева Я.В. Брюс был назначен ее президентом. Василий Никитич остался в его распоряжении. Указом от 10 декабря 1719 года была создана Берг-коллегия как самостоятельное правительственное учреждение, ведающее горным делом*(20). Весной 1720 года Берг-коллегия направила Татищева на Урал с заданием "в Сибирской губернии, на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить". Пробыл Василий Никитич в этом крае полтора года, за которые успел изучить основы горного дела, ознакомиться с состоянием местной горной промышленности, разработать и частично осуществить меры по ее совершенствованию и строительству новых заводов, собрать коллекцию полезных ископаемых, открыть при Алапаевском заводе начальную школу для обучения чтению и письму и училище, в котором преподавались арифметика, геометрия, горное дело. Он перенес Уктукский завод на реку Исеть, "понеже здешнее место стало по середине всех заводов", и тем самым основал новое поселение, которое назвал в честь супруги Петра I Екатерины Екатерининском. Это поселение положило начало городу Екатеринбургу.

Пребывание на Урале позволило Татищеву обнаружить и приобрести большое количество старинных книг и документов. Самым ценным его приобретением стал список Несторовой летописи, сильно отличавшийся своим содержанием от того, который находился в государевой библиотеке.

Деятельность Татищева на Урале, в полной мере соответствовавшая государственным интересам, шла вразрез с частными интересами местного предпринимателя Акинфия Никитича Демидова (1678-1745), владельца более двух десятков горных заводов. В то время еще был жив его отец Никита Демидович Демидов (1656-1725), пользовавшийся особым благорасположением со стороны царя Петра. Строительство флота и вооружение армии требовало много меди и железа. Демидовские заводы давали большую часть металла, причем самого высокого во всей Европе качества и по весьма низким ценам*(21). Петр неоднократно самолично обращался с письмами к Демидовым*(22) и им разрешил непосредственно писать к себе. Кроме того, Демидовы пользовались особым покровительством со стороны приближенных к государю сановников - в первую очередь А.Д. Меншикова. Все это позволяло им устанавливать в своей промышленной империи порядки, не соответствовавшие законодательству империи Российской, и не подчиняться должностным лицам, представлявшим государственную власть на Урале.

В этих условиях меры, предпринимавшиеся Татищевым по оживлению работы существовавших казенных заводов и строительству новых, его попытки ограничить произвол Демидова, заставить заводчика платить в казну установленные законом денежные сборы не могли не породить конфликта между ними. Акинфий Никитич применил в борьбе с Василием Никитичем все, на что был способен: клевету, угрозы, шантаж, подкуп, но успеха не добился. На помощь своему сыну приезжал на Урал и сам Никита Демидов, являвшийся официальным владельцем находившихся в его управлении горных заводов. Пытаясь уладить конфликт миром, он предложил Татищеву довольно большую денежную сумму, но тот взятки не принял. Тогда Демидовы решили обратиться за помощью к Петру I.

Весной 1722 года Никита Демидович имел беседу с государем, во время которой пожаловался на действия Татищева на Урале. Василий Никитич как раз приехал в это время по делам в Петербург, и Петр I счел необходимым выслушать и его. Поняв, что конфликт между Татищевым и Демидовыми не простой и очень вредный по своим последствиям для развития уральской горной промышленности, царь принял решение передать управление казенными медными и железными заводами коменданту и начальнику Олонецких горных заводов голландцу по происхождению генерал-майору Вилиму Ивановичу (Георгу Вильгельму) Геннину (1676-1750), поручив ему одновременно и разобраться в существе указанного конфликта.

В мае 1722 года В.И. Геннин отправился на Урал с государевой инструкцией от 29 апреля 1722 года, в которой ему поручалось заводы "во всем исправить и привести в доброе состояние и размножение", а также "розыскать между Демидовым и Татищевым, также и о всем деле Татищева, не маня ни для кого, и писать о том в сенат, также в Берг-коллегию и к Нам"*(23).

Василий Никитич также отправился в июле на Урал, а вдогонку ему было послано распоряжение Берг-коллегии: "Капитану Татищеву быть в Сибири при розыске с Демидовым у генерал-майора Геннина, а у горного начальства... ему до окончания того дела быть не надлежит".

1 декабря 1722 года Вилим Геннин встретился с Никитой Демидовым и потребовал от него письменно изложить все жалобы на капитана Татищева. Когда же тот стал отказываться это сделать, утверждая, что желает помириться с Татищевым, генерал заявил ему, что без воли его величества принять мировой челобитной не может, так как прислан не мирить, а розыск учинить. Если же Демидов откажется от подачи жалобы, то "всяк будет мнить, что он виноват" и на Татищева "жалобу приносил напрасно". В результате Никита Демидов вынужден был изложить обвинения в адрес Татищева на письме. Все они сводились, как оказалось, к тому, что по распоряжению Татищева были сооружены заставы на дорогах, препятствовавшие перевозке продукции демидовских заводов, и отнята часть устроенной Демидовым пристани на реке Чусовой (на территории земельных владений казны). Эти действия Татищева, нарушавшие интересы заводчиков Демидовых, были вполне законны. В конце 1722 года Берг-коллегия получила письменную жалобу Никиты Демидова и тем самым возникло официальное основание для проведения розыскных действий*(24).

Тщательно исследовав сложившуюся в горной промышленности Урала обстановку и собрав сведения о деятельности Татищева, генерал Геннин возвратился в феврале 1723 года в Санкт-Петербург и подал государю рапорт, в котором следующими словами описал суть конфликта между Татищевым и Акинфием Демидовым: "Демидов мужик упрям... до сего времени никто не смел ему слова выговорить, и он здесь поворачивал, как хотел. Ему не очень мило, что Вашего величества заводы станут здесь цвесть, для того, что он мог больше своего железа запродавать, а цену положить, как хотел, и работники б вольные все к нему на заводы шли, а не на Ваши. А понеже Татищев по приезде своем начал прибавливать, или стараться, чтоб вновь строить Вашего величества заводы, и хотел по Горной привилегии поступать о рубке лесов и обмежевать рудные места порядочно, и то ему (Демидову. - В.Т.) також было досадно и не хотел того видеть, кто ему о том указал. И хотя прежь сего, до Татищева, Вашего величества заводы были, но комиссары, которые оными ведали, бездельничали много, и от заводов плода почитай не было, а мужики от забалованных Гагаринских комиссаров*(25) разорились, и Демидову от них помешательства не было, и противиться ему не могли, и Демидов делал, что хотел, и чаю ему любо было, что на заводах Вашего величества мало работы было, и они запустели. Наипаче Татищев показался ему горд, то и старик не залюбил с таким соседом жить, и искал как бы его от своего рубежа выжить, понеже и деньгами он не мог Татищева укупить, чтоб Вашего величества заводам не быть".

Генерал сообщал все это, хорошо зная о том, как сильно был царь Петр благорасположен к Демидовым. Поэтому постарался отвести от себя какие-либо подозрения в пристрастности к тому, кого оправдывал. "Я оного Татищева, - заявлял он, - представляю без пристрастия, не из любви или какой интриги, или б чьей ради просьбы; я и сам его рожи калмыцкой не люблю, но видя его в том деле весьма права и к строению заводов смышленна, разсудительна и прилежна". В конце своего рапорта генерал Геннин просил государя: "Пожалуй, не имей на него, Татищева, гневу и выведи его из печали, и прикажи ему здесь (на Урале. - В.Т.) быть обер-директором или обер-советником".

В первой половине июля 1723 года Сенат, рассмотрев жалобу Демидова на Татищева и обстоятельства конфликта между ними, описанные в рапорте Видима де Геннина, полностью оправдал Татищева. Сенаторами было принято решение у Никиты Демидова за то, что "не бил челом о своей обиде на Татищева у надлежащего суда, но, презирая указы, дерзнул его величество в неправом деле словесным прошением утруждать, вместо наказания взять штраф 30 000 рублей"*(26). Кроме того, заводчику было вменено Сенатом в обязанность возместить Татищеву все убытки, которые он понес в ходе следствия, выплатив в его пользу 6000 рублей.

В декабре 1723 года Татищев прибыл с Урала в Санкт-Петербург, чтобы представить императору проекты В.И. Геннина по совершенствованию горной промышленности. Петр I принял Татищева в январе 1724 года, государь был очень приветлив и долго говорил с ним о науках, о развитии в России образования, об учреждении Академии наук.

В июне 1724 года Татищев был назначен сенатским указом на должность советника Берг-коллегии, но на Урал ему ехать не пришлось. Петр I решил отправить способного чиновника в Швецию с поручением "смотреть и уведомиться о политическом состоянии, явных поступках и скрытых намерениях оного государства" и одновременно изучать шведскую организацию горного и монетного дела, работу мануфактур, подыскивать и нанимать искусных мастеров для службы в России*(27). В ноябре 1724 года Татищев снова покинул Санкт-Петербург.

Первые два месяца пребывания в Швеции Василий Никитич болел, когда же выздоровел, пришло известие о смерти государя. Взошедшая на престол Екатерина I не стала отзывать Татищева из Швеции, и он решил несмотря ни на что выполнить возложенные на него Петром I поручения. Татищев осмотрел шведские горные заводы и рудники, достал чертежи и планы, по которым они организовывались, договорился с местными инженерами и мастерами о направлении к ним на выучку молодых людей из России.

Одновременно он продолжал свои исторические изыскания: собирал в Швеции материалы по древней русской истории, покупал иностранные книги*(28) и манускрипты, беседовал с различными шведскими учеными, выведывая у них необходимые для организации горного дела научные сведения.

По возвращении в начале мая 1726 года в Россию В.Н. Татищев был восстановлен в должности советника Берг-коллегии, но благоволившего к нему Я.В. Брюса в этом ведомстве уже не было: он оказался неугоден Меншикову, заправлявшему делами государства от имени императрицы Екатерины I, и был уволен с поста президента. Атмосфера, сложившаяся внутри Берг-коллегии после ухода Брюса, была неприятной для Татищева. Но, к счастью, служить ему здесь пришлось недолго. 14 февраля 1727 года императрица Екатерина I подписала указ о направлении Татищева на службу при Московском монетном дворе. 7 марта 1727 года для управления монетными дворами была учреждена Московская монетная контора. Во главе ее стал Московский губернатор А.Л. Плещеев. В состав конторы был включен наряду с И.А. и П.И. Мусиными-Пушкиными также В.Н. Татищев.

Пребывание Татищева в Москве благоприятно сказалось на его занятиях русской историей. Он сошелся здесь с князем Дмитрием Михайловичем Голицыным, в библиотеке которого было много древних рукописных книг, в том числе и летописей. После ареста князя в 1737 году большая их часть была растащена, самые ценные из них оказались в библиотеке у Бирона и пропали навсегда. В круг людей, с которыми Татищев общался в конце 20-х годов, входили Антиох Кантемир, старший брат которого был женат на дочери Д.М. Голицына, и Феофан Прокопович. Василий Никитич обсуждал с ними свои философские произведения, а также написанные им в то время главы "Истории Российской". В московский период своей государственной деятельности Татищев начал писать самое значительное из своих философских трудов сочинение -

Еще по теме Василий Никитич Татищев (1686-1750):

1. Смерть Татищева, последовавшая спустя две недели - 15 июля 1750 года, - не позволила ему осуществить планы, упомянутые в приведенном письме к Шумахеру

Татищев Василий Никитич

Т атищев (Василий Никитич) - известный русский историк, родился 16 апреля 1686 года в поместье отца его, Никиты Алексеевича Т., в Псковском уезде; учился в московской артиллерийской и инженерной школе под руководством , участвовал во взятии Нарвы (1705), в Полтавской битве и в прусской кампании; в 1713 - 14 годах был за границей, в Берлине, Бреславле и Дрездене, для усовершенствования в науках. В 1717 году Т. снова был за границей, в Данциге, куда его послал хлопотать о включении в контрибуцию старинного образа, о котором шла молва, будто он писан св. Мефодием; но магистрат города не уступил образа, а Т. доказал Петру неверность предания. Из обеих своих поездок за границу Т. вывез очень много книг. По возвращении Т. состоял при Брюсе, президенте берг- и мануфактур-коллегии, и ездил с ним на Аландский конгресс. Представление, сделанное Брюсом Петру Великому о необходимости подробной географии России, дало толчок к составлению "Русской Истории" Т., на которого Брюс в 1719 году указал Петру, как исполнителя подобной работы. Т., посланный на Урал, сразу не мог представить царю план работы, но Петр не забыл об этом деле и в 1724 году напомнил о нем Т. Принявшись за дело, Т. почувствовал необходимость в исторических сведениях и потому, отодвинув географию на второй план, принялся собирать материалы для истории. Ко времени начала этих работ относится другой, тесно связанный с ним план Т.: в 1719 году он подал царю представление, в котором указывал на необходимость размежевания в России. В мысли Т. оба плана связывались; в письме к в 1725 году он говорит, что был определен "к землемерию всего государства и сочинению обстоятельной географии с ландкартами". В 1720 году новое поручение оторвало Т. от его историко-географических работ. Он был послан "в Сибирской губернии на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить". Ему приходилось действовать в стране мало известной, некультурной, издавна служившей ареной для всяких злоупотреблений. Объехав вверенный ему край, Т. поселился не в Кунгуре, а в Уктусском заводе, где и основал управление, названное в начале горной канцелярией, а потом сибирским высшим горным начальством. Во время первого пребывания Т. на уральских заводах он успел сделать весьма многое: перенес Уктусский завод на р. Исеть и там положил начало нынешнего Екатеринбурга; добился дозволения пропускать купцов на ирбитскую ярмарку и через Верхотурье, а также заведения почты между Вяткой и Кунгуром; при заводах открыл две первоначальные школы, две - для обучения горному делу; выхлопотал учреждение особого судьи для заводов; составил инструкцию для оберегания лесов и т. п. Меры Т. вызвали неудовольствие , видевшего подрыв своей деятельности в учреждении казенных заводов. Для расследования споров на Урал послан был Геник, нашедший, что Т. во всем поступал справедливо. Т. был оправдан, в начале 1724 года представлялся Петру, был произведен в советники берг-коллегии и назначен в сибирский обер-берг-амт. Вскоре затем его послали в Швецию для надобностей горного дела и для исполнения дипломатических поручений. В Швеции Т. пробыл с декабря 1724 года по апрель 1726 года, осмотрел заводы и рудники, собрал много чертежей и планов, нанял гранильного мастера, пустившего в ход гранильное дело в Екатеринбурге, собрал сведения о торговле Стокгольмского порта и о шведской монетной системе, познакомился со многими местными учеными и т. д. Возвратясь из поездки в Швецию и Данию, Т. несколько времени занимался составлением отчета и, хотя еще не отчисленный от берг-амта, не был, однако, послан в Сибирь. В 1727 году Т. назначен был членом монетной конторы, которой тогда подчинены были монетные дворы; на этой должности его застали события 1730 года. По поводу их Т. составлена была записка, которую подписали 300 человек из шляхетства. Он доказывал, что России, как стране обширной, более всего соответствует монархическое управление, но что все-таки "для помощи" императрице следовало бы учредить при ней Сенат из 21 члена и собрание из 100 членов, а на высшие места избирать баллотировкой; здесь же предлагались разные меры для облегчения положения разных классов населения. Вследствие нежелания гвардии согласиться на перемены в государственном строе, весь этот проект остался втуне, но новое правительство, видя в Т. врага верховников, отнеслось к нему благосклонно: он был обер-церемониймейстером в день коронации . Став главным судьей монетной конторы, Т. начал деятельно заботиться об улучшении русской монетной системы. В 1731 году у Т. начались недоразумения с , приведшие к тому, что он был отдан под суд по обвинению во взяточничестве. В 1734 году Т. был освобожден от суда и снова назначен на Урал, "для размножения заводов". Ему же поручено было составление горного устава. Пока Т. оставался при заводах, он своей деятельностью приносил много пользы и заводам и краю: при нем число заводов возросло до 40; постоянно открывались новые рудники, и Т. считал возможным устроить еще 36 заводов, которые открылись лишь через несколько десятилетий. Между новыми рудниками самое важное место занимала указанная Т. гора Благодать. Правом вмешательства в управление частных заводов Т. пользовался весьма широко и тем не раз вызывал против себя нарекания и жалобы. Вообще, он не был сторонником частных заводов, не столько из личной корысти, сколько из сознания того, что государству нужны металлы, и что, добывая их само, оно получает более выгоды, чем поручая это дело частным людям. В 1737 году Бирон, желая отстранить Т. от горного дела, назначил его в оренбургскую экспедицию для окончательного усмирения Башкирии и устройств управления башкир. Здесь ему удалось провести несколько гуманных мер: например, он выхлопотал, чтобы доставление ясака было возложено не на ясачников и целовальников, а на башкирских старшин. В январе 1739 года Т. приехал в Петербург, где устроена была целая комиссия для рассмотрения жалоб на него. Его обвиняли в "нападках и взятках", не исполнительности и т. п. Есть возможность допустить, что в этих нападках была доля истины, но положение Т. было бы лучше, если бы он ладил с Бироном. Комиссия подвергла Т. аресту в Петропавловской крепости и в сентябре 1740 года приговорила его к лишению чинов. Приговор, однако, не был исполнен. В этот тяжелый для Т. год он написал свое наставление сыну - известную "Духовную". Падение Бирона вновь выдвинуло Т.: он был освобожден от наказания и в 1741 году назначен в Царицын управлять Астраханской губернией, главным образом для прекращения беспорядков среди калмыков. Отсутствие необходимых военных сил и интриги калмыцких владетелей помешали Т. добиться чего-либо прочного. Когда вступила на престол , Т. надеялся освободиться от калмыцкой комиссии, но это ему не удалось: он был оставлен на месте до 1745 года, когда его, из-за не согласий с наместником, отставили от должности. Приехав в свою подмосковную деревню Болдино, Т. уже не оставлял ее до смерти. Здесь он заканчивал свою историю, которую в 1732 году привозил в Петербург, но к которой не встретил сочувствия. Обширная переписка, веденная Т. из деревни, дошла до нас. Накануне смерти он поехал в церковь и велел туда явиться мастеровым с лопатами. После литургии он пошел с священником на кладбище и велел рыть себе могилу подле предков. Уезжая, он просил священника на другой день приехать приобщить его. Дома он нашел курьера, который привез указ, прощавший его, и орден Александра Невского. Он вернул орден, сказав, что умирает. На другой день он приобщился, простился со всеми и умер (15 июля 1750 года). Главное сочинение Т. могло появиться в свет только при . Вся литературная деятельность Т., включая и труды по истории и географии, преследовала публицистические задачи: польза общества была его главной целью. Т. был сознательным утилитаристом. Мировоззрение его изложено в его "Разговоре двух приятелей о пользе наук и училищ". Основной идеей этого мировоззрения была модная в то время идея естественного права, естественной морали, естественной религии, заимствованная Т. у Пуфендорфа и Вальха. Высшая цель или "истинное благополучие", по этому воззрению, заключается в полном равновесии душевных сил, в "спокойствии души и совести", достигаемом путем развития ума "полезной" наукой; к последней Татищев относил медицину, экономию, законоучение и философию. К главному труду своей жизни Т. пришел вследствие стечения целого ряда обстоятельств. Сознавая вред от недостатка обстоятельной географии России и видя связь географии с историей, он находил необходимым собрать и рассмотреть сначала все исторические сведения о России. Так как иностранные руководства оказались полными ошибок, Т. обратился к первоисточникам, стал изучать летописи и другие материалы. Сначала он имел в виду дать историческое сочинение, но затем, найдя, что на летописи, еще не изданные, ссылаться неудобно, решил писать в чисто летописном порядке. В 1739 году Т. свез в Петербург труд, над которым он проработал 20 лет, и передал его в Академию Наук на хранение, продолжая работать над ним и впоследствии, сглаживая язык и прибавляя новые источники. Не имея специальной подготовки, Т. не мог дать безукоризненный научный труд, но в его исторических работах ценны жизненное отношение к вопросам науки и соединенная с этим широта кругозора. Т. постоянно связывал настоящее с прошлым: объяснял смысл московского законодательства обычаями судейской практики и воспоминаниями о нравах XVII века; на основании личного знакомства с инородцами разбирался в древней русской этнографии; из лексиконов живых языков объяснял древние названия. Вследствие этой-то связи настоящего с прошлым Т. нисколько не отвлекался занятиями по службе от своей основной задачи; напротив, эти занятия расширяли и углубляли его историческое понимание. Добросовестность Т., раньше подвергавшаяся сомнениям из-за его так называемой Иоакимовской летописи (см. Летописи), в настоящее время стоит выше всяких сомнений. Он никаких известий или источников не выдумывал, но иногда неудачно исправлял собственные имена, переводил их на свой язык, подставлял свои толкования или составлял известия, подобные летописным, из данных, которые ему казались достоверными. Приводя летописные предания в своде, часто без указания на источники, Т. дал, в конце концов, в сущности не историю, а новый летописный свод, бессистемный и достаточной неуклюжий. Первые две части I тома "Истории" были изданы впервые в 1768 - 69 годах в Москве, под заглавием "История Российская с самых древнейших времен неусыпными трудами через 30 лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором В. Н. Т.". II том издан в 1773 году, III том - в 1774 году, IV том - в 1784 году, а V том был найден лишь в 1843 году и издан обществом истории и древностей российских в 1848 году. Т. привел в порядок материал до времени смерти ; им же был заготовлен, но не проредактирован окончательно материал до 1558 года; ряд рукописных материалов имелся у него и для позднейших эпох, но не дальше 1613 года. Часть подготовительных работ Т. хранится в портфелях Миллера. Кроме истории Т. и упомянутого выше разговора, составил большое количество сочинений публицистического характера: "Духовная", "Напоминание на присланное расписание высоких и нижних государственных и земских правительств", "Рассуждение о ревизии поголовной" и другие. "Духовная" (издана в 1775 г.) дает подробные наставления, обнимающие всю жизнь и деятельность человека (помещика). Она трактует о воспитании, о разных родах службы, об отношениях к начальству и подчиненным, о семейной жизни, управлении имением и хозяйством и т. п. В "Напоминании" излагаются взгляды Т. на государственное право, а в "Рассуждении", написанном по поводу ревизии 1742 года, указываются меры к умножению доходов государственных. Т. - типичный "птенец гнезда Петрова", с обширным умом, способностью переходить от одного предмета к другому, искренно стремившийся к благу отечества, имевший свое определенное миросозерцание и твердо и неуклонно проводивший его, если и не всегда в жизни, то, во всяком случае, во всех своих научных трудах. Ср. "Т. и его время" (Москва, 1861); "Новые известия о В. Н. Т." (III т., "Записки Императорской Академии Наук", Санкт-Петербург, 1864); "Об издании сочинений В. Н. Т. и материалы для его биографии" ( , 1883, изд. Императорской Академии Наук); "Биографии и характеристики" (Санкт-Петербург, 1882); "Историко-критические исследования о Новгородской летописи и о Российской истории Т." (Москва, 1888; рецензия , "Библиограф", 1888, № 11); издание "Духовной" Т. (Казань, 1885); "Из жизни русских деятелей XVIII века" (ib., 1891); Н. Попов "Ученые и литературные труды Т." (Санкт-Петербург, 1886); "Главные течения русской исторической мысли" (Москва, 1897).

Другие интересные биографии:

Который строился при его непосредственном участии. Пожалуй, его памятник более заслужено смотрелся бы в , на месте бывшего медеплавильного завода.

Портрет Василия Татищева

Биография Василия Татищева

Биография Василия Татищева характерна для современников Петра I. Родился в 1686 году недалеко от города Псков, в имении своего отца, Никиты Алексеевича Татищева. Никита Алексеевич служил во Пскове, который в то время был приграничным городом и являлся крупным торговым центром. С 1693 по 1696 Василий Татищев находится в Москве, при дворе царя Ивана Алексеевича, соправителя Петра. В армию Василий Татищев попадает в 1706 году, в чине поручика.

С 1706 по 1711 год Василий Татищев принимает участие в боевых действиях со шведами. В битве под Полтавой получает ранение, а в 1711 году участвует в печально известном походе Петра на реку Прут. После Прутского похода Василий Татищев был отправлен на учебу в Европу. За границей (с перерывами) провел с 1712 по 1716 год. В 1714 году Василий Татищев женится на Авдотье Андреевой, дочери дворянина. В 1716 году получает звание инженера-поручика от артиллерии, и с этого момента начинается его служба при Петре I.

Биография Василия Татищева неразрывно связана с Петром I. С началом своей службы при государе, Василий Никитич занимается улучшением артиллерии и пушек, а также ее доведение до уровня артиллерии ведущих европейских стран. Помимо артиллерии, Татищев занимается дипломатической работой, организовывая встречу шведской и русской делегаций на Аландских островах в 1718 году, однако мирные переговоры прошли безрезультатно.

В 1720 наступает ключевой момент биографии Василия Татищева. Он получает направление на Урал, чтобы заложить государственные заводы для плавки медной и серебряной руды. По царскому указу, Василию Татищеву было велено искать руды близ (где уже был медеплавильный завод), однако более перспективным был признан медеплавильный завод рядом с рекой Исеть. Там же, была основана горная канцелярия, которая ведала казенными заводами. Первый раз Василий Никитич проработал на Урале с 1720 по 1723 год. В 1722 году по доносу Демидова его снимают с должности горного начальника и отзывают в Петербург.

После двухлетних разбирательств, Василий Татищев был оправдан и назначен на дипломатическую работу в Стокгольм. Выполняя государственные поручения, Василий Татищев знакомится со шведскими железоделательными заводами, которые в первой половине XVIII были самыми передовыми в мире. Также, Василий Никитич знакомится с общей организаций горнодобывающей промышленности, изучение которого, в дальнейшем, позволило создать работающий как часы, механизм на Урале.

С 1727 года Василий Татищев занимает различные придворные должности. От него исходила инициатива по реформированию денежного обращения России, которая вылилась в упорядочивание монетной системы. В частности, по инициативе Василия Татищева была возобновлена чеканка мелкой медной монеты – деньги (полкопейки) и полушки (четверть копейки) с увеличением монетной стопы. Из 1 пуда меди стали чеканить монет на 10 рублей, что было в 4 раза меньше, чем при Петре I. Это значительно улучшило состояние денежной системы, находящейся в трудном положении после Северной войны.

В 1731 году Василий Татишев попадает в немилость к всесильному фавориту Бирону, которому не нравилась бурная деятельность умного придворного. Татищева отдают под суд за казнокрадство, но доказать вину Василия Никитича не смогли. Находясь три года под следствием, только в 1734 году Татищев получает свободу и вновь назначается горным начальником на Урал.С приездом на Урал, Татищев упраздняет обер-бергамт, который ведал всеми заводами на Урале, вместо него создает канцелярию главного правления сибирских и казанских заводов. Бергамтами стали называться горные начальства, помимо них были образованы различные конторы и казначейство.

Проведя реорганизацию горнозаводского управление на Урале, Василий Татищев энергично принимается за строительство новых заводов. В период его нахождения в должности горного начальника, было заложено 10 крупных заводов, среди которых были: Мотовилихинский, Ревдинский и Уткинский завод. Современники отмечают жесткость и принципиальность Татищева в этот период, даже всесильный Акинфий Демидов побаивался его. В 1737 году Василий Никитич назначается начальником в Оренбургскую экспедицию, которую он возглавлял до 1739 года.

Возвратившись в 1739 году в Петербург, Василий Татищев вновь попадает под суд. На этот раз, за казнокрадство, он попадает в заточение в Петропавловскую крепость, где проводит больше года. Приход к власти императрицы Елизаветы Петровны ознаменовался освобождением Татищева и назначением его на должность губернатора Астрахани. Эта назначение, которое не подходила для такого деятельного человека, как Василий Никитич, стало последним в его послужном списке. В 1745 году он выходи т в отставку и удаляется в свое родовое имение Болдино, в котором прожил до самой смерти в 1750 году.

Биография Василия Татищева – пример взлетов и падений талантливого ученого, дипломата, государственного деятеля и организатора. Своим служением Отечеству он внес значительный вклад в развитие промышленности страны. За свою 40-летнюю службу стране, Василий Никитич сумел организовать новый вид промышленности на Урале, которая в дальнейшем становится одним из ключевых факторов побед России на международной арене. Ум, прозорливость и умение предвидеть дальнейшее развитие ситуации – все это выдвигают его в ряды выдающих деятелей XVIII века.

Василий Татищев и Пермь

Сегодня Василия Татищева считают основателем города Перми. скульптора Анатолия Уральского показывает Василия Никитича с планом завода Егошихи, смотрящего на место, где когда-то располагался поселок. На самом деле, роль Василия Никитича в строительстве завода не столь велика. Большую роль в основании Егошихи и постройке медеплавильного завода сыграл приемник Василия Татищева – Вильгельм де Геннин, который подписал указ о строительстве завода.

Как известно, закладка состоялась 4 мая 1723 года. За год до этого, в апреле 1722 года, по доносу Демидова, Василий Татищев был снят с должности горного начальника. При этом, он выполнял функции заместителя де Геннина. После своего снятия, Татищев отправляется в Кунгур, где в то время располагалась канцелярия, ведавшая казенными заводами. Находясь в Кунгуре, Татищев знакомит Геннина с перспективным местом для строительства медеплавильного завода на реке Егошиха. Но уже Вильгельм де Геннин вместе с помощником Вольфом Мартином Циммераном берут пробу медных руд у реки Мулянка, и именно де Геннин подписывает указ о строительстве нового, Егошихинского завода.

Непосредственно, строительством Егошихинского завода руководили мастер В.Одинцов и шведский капитан Ю. Берглин, которые могут считаться строителями завода и заводского поселка. Сам Василий Татищев находился в это время в Кунгуре, в котором он пробыл до декабря 1723 года, после чего выехал в Петербург. Кунгур был любимым Уральским городом Татищева – именно этот город он видел главным на Западном Урале. В свое повторное появление на Урале, в 1734 году, Василий Татищев переводит из в Кунгур воеводство. С этого момента Кунгур начал свое стремительное развитие. Сюда же, Василий Никитич хотел перенести столицу спроектированной Камской провинции, но не успел это сделать. В XVIII веке Кунгур стал самым крупным городом края, и только в XIX веке Пермь обогнала его.

Таким образом, основание Перми именно Василием Татищевым выглядит спорным. Даже первый план Егошихинского завода, датируемым концом 1723 года, и приписываемый Татищеву, не имеет подтверждения авторства Василия Никитича. Сменивший Татищева Вильгельм де Геннин заслуживает уважения не менее своего именитого предшественника. Не случайно, памятник основателям города Екатеринбурга парный – здесь вместе стоят Татищев и де Геннин, как равноправные участники основания города.

Основание и проектирование Мотовилихинского медеплавильного завода происходило уже под непосредственно руководством Василия Никитича. Мотовилихинский завод и поселок обязаны своим появлением этому талантливому и деятельному человеку. Энергия и большие знания в организации горных заводов, позволили Татищеву создать на Урале новые передовые заводы. Одни из них канули в лету, а другие стали основой для новых крупных промышленных гигантов.

Василий Татищев заслужено занял почётное место среди великих умов России. Назвать его заурядным просто не поворачивается язык. Он основал города Тольятти, Екатеринбург и Пермь, руководил освоением Урала . За 64 года своей жизни написал несколько произведений, главным из которых является «История Российская». О важности его книг говорит тот факт, что и сегодня они издаются. Это был человек своего времени, оставивший после себя богатое наследие.

Юные годы

Татищев появился на свет 29 апреля 1686 года в семейном поместье в Псковском уезде. Семья его вела происхождение от Рюриковичей. Но родство это было отдалённым, княжеский титул им не полагался. Отец его не был богатым человеком, а поместье отошло к нему после кончины дальнего родственника. Род Татищевых постоянно служил государству, и Василий не стал исключением. Со своим братом Иваном в возрасте семи лет он был отправлен на службу ко двору царя Ивана Алексеевича в качестве стольника (слуги, основной обязанностью которого являлось прислуживание за столом во время трапезы). О ранних годах Татищева Г. З. Юлюминым написана книга «Юность Татищева»

У историков нет однозначного мнения о том, что именно он делал после смерти царя в 1696 году. Доподлинно известно, что в 1706 году оба брата поступили на военную службу и приняли участие в военных действиях на Украине в чине поручиков драгунского полка. В дальнейшем Татищев принимал участие в битве под Полтавой и Прутском походе.

Выполнение поручений царя

Петр Первый приметил умного и энергичного юношу. Он поручил Татищеву отправиться за границу для изучения инженерных и артиллерийских наук. Помимо основной миссии путешествий Татищев выполнял секретные поручения Петра Первого и Якова Брюса. Эти люди оказали большое влияние на жизнь Василия и были похожи на него образованностью и широким кругозором. Татищев посещал Берлин, Дрезден и Береславль. Он привёз в Россию множество книг по инженерному и артиллерийскому искусству, которые в то время было очень трудно достать. В 1714 году он взял в жены Авдотью Васильевну, брак с которой закончился в 1728 году, но принёс двоих детей - сына Ефграфа и дочку Евпропаксию. По линии дочери он стал прапрадедом поэта Федора Тютчева.

Его поездки за границу прекратились в 1716 году. По повелению Брюса он перевёлся в артиллерийские войска. Через несколько недель он уже сдал экзамен и стал инженером-поручиком. 1717 год для него прошёл в армии, ведущей боевые действия под Кёнигсбергом и Данцигом. Основной его обязанностью был ремонт и ведение артиллерийского хозяйства. После проведения неудачных переговоров со шведами в 1718 году, среди организаторов которых был и Татищев, он вернулся в Россию.

Яков Брюс в 1719 году доказал Петру Первому, что необходимо составить подробное географическое описание Российской территории. Эта обязанность была возложена на Татищева. Именно в этот период он активно стал интересоваться историей России. Закончить составление карт не получилось, уже в 1720 году он получил новое назначение.

Руководство освоением Урала

Российскому государству требовалось большое количество металла. Татищев с его опытом, знаниями и трудолюбием подходил на роль управляющего всеми Уральскими заводами, как никто другой. На месте им была развита бурная деятельность по разведке полезных ископаемых, построению новых заводов или переносу старых на более подходящее место. Также им были основаны первые школы на Урале и написана должностная инструкция о порядке вырубке леса. В то время не задумывались о сохранности деревьев и это лишний раз говорит о его дальновидности. Именно в это время им был заложен Екатеринбург и завод возле деревни Егошиха, который послужил началом для города Перми.

Перемены в крае были по нраву далеко не всем. Самым ярым ненавистником стал Акинфий Демидов, хозяин многих частных заводов. Он не желал следовать правилам, установленным для всех и видел в казённых заводах угрозу своему бизнесу. Даже налог государству в виде десятины он не выплачивал. При этом он был в хороших отношениях с Петром Первым, поэтому рассчитывал на поблажки. Его подчинённые всячески мешали работе государственных служащих. Споры с Демидовым занимали много времени и нервов. В конце концов, из-за наветов Демидовых из Москвы прибыл Вильгельм де Геннин , который разобрался в ситуации и честно доложил Петру Первому обо всём. Закончилось противостояние взысканием с Демидова 6000 рублей за ложные наветы.

Памятник Татищеву и де Геннину в Екатеринбурге (Татищев справа)

Смерть Петра

В 1723 году Татищев был послан в Швецию для сбора информации о горном деле. Помимо этого, ему был поручен наём мастеров для России и нахождение мест для обучения учеников. И без тайных указаний дело не обошлось, ему было велено собирать все сведения, которые могут касаться России. Смерть Петра Первого застала его за границей и всерьёз выбила из колеи. Он потерял покровителя, что отразилось на его дальнейшей карьере. Финансирование поездок ему серьёзно сократили, несмотря на отчёты, в которых указывалось, что именно он может приобрести для государства. При возвращении домой он указал на необходимость перемен в монетном деле, что определило его ближайшее будущее.

В 1727 году он получил членство в монетной конторе, руководившей всеми монетными дворами. Через три года, после смерти Петра II он стал её председателем. Но вскоре на него завели дело о взяточничестве и отстранили от работы. Это связывают с происками Бирона, который на тот момент был фаворитом императрицы Анны Иоанновны. Руки в этот период Татищев не опускал, продолжая работать над «Историей Российскою» и другие трудами, изучал науки.

Последние назначения

Следствие неожиданно закончилось в 1734 году, когда он был назначен на привычную ему роль начальника всех казённых горных заводов Урала. За три года, что он провёл на этом посту, был появились новые заводы, несколько городов и дорог. Но Бирон, задумавший аферу с приватизацией государственных заводов, посодействовал тому, чтобы в 1737 году Татищев был назначен руководителем Оренбургской экспедиции.

Её целью являлось налаживание связей с народами Средней Азии с целью присоединения их к России. Но и в таком трудном деле Василий Никитич показал себя только с лучшей стороны. Он навёл порядок среди своих подчинённых, наказав людей, злоупотреблявших своими полномочиями. Помимо этого, им было основано несколько школ, госпиталь и создана крупная библиотека. Но после увольнения им барона Шемберга и противостояния с Бироном по поводу горы Благодать , на него посыпалась куча обвинений. Это привело к отстранению Василия Никитича от всех дел и взятию его под домашний арест. По некоторым источникам он был заключён в Петропавловскую крепость.

Арест продолжался до 1740 года, когда после смерти императрицы Анны Ивановны Бирон растерял своё положение. Татищев вначале возглавил Калмыцкую комиссию, предназначенную помирить казахские народы. А потом и вовсе стал губернатором Астрахани. При всей сложности задач его крайне мало поддерживали финансами и войсками. Это привело к серьёзному ухудшению состояния здоровья. Несмотря на все усилия, закончилось назначение как обычно. То есть судом из-за большого количества обвинений и отлучением от должности в 1745 году.

Последние дни он провёл в своём поместье, полностью посвятив себя науке. Существует история о том, что Татищев заранее понял, что умирает. За два дня до своей гибели он приказал мастеровым выкопать могилу и попросил священника приехать для причастия. Потом к нему прискакал гонец с оправданием по всем делам и орденом Александра Невского, который он вернул, сказав, что ему он больше не нужен. И лишь после обряда причастия, попрощавшись с семьёй, он умер. Несмотря на свою красоту эта история, приписываемая внуку Василия Никитича, скорее всего выдумка.

Пересказать биографию Василия Татищева в одной статье невозможно. О его жизни написано множество книг, а сама его персона является неоднозначной и спорной. На него невозможно навесить ярлык, назвав просто чиновником или инженером. Если собрать всё, чем он занимался, список получится очень большим. Именно он стал первым настоящим русским историком и занимался этим не по назначению начальства, а по велению души.